Внимательно обращая взор мой на самого себя и наблюдая ход внутреннего моего состояния, я опытно уверился, что я не люблю Бога, не имею любви к ближнему, не верю ничему религиозному и преисполнен гордостью и сластолюбием.

1). Я не люблю Бога

Ибо если бы я любил Его, то непрестанно размышлял бы о Нем с сердечным удовольствием; каждая мысль о Боге доставляла бы мне отрадное наслаждение. Напротив, я гораздо чаще и гораздо охотнее размышляю о житейском, а помышление о Боге составляет для меня труд и сухость.

Если бы я любил Его, то собеседование с Ним чрез молитву питало бы меня, наслаждало и влекло к непрерывному общению с Ним; но, напротив, я не только не наслаждаюсь молитвою, но еще при занятии ею чувствую труд, и готов с охотою чем-нибудь маловажным заняться, чтобы только сократить или престать от молитвы. В пустых занятиях время мое летит неприметно, а при занятии Богом, каждый час мне кажется годом.

Кто кого любит, тот в продолжение дня беспрестанно о нем мыслит, воображает его, а я в продолжение дня едва ли отделяю и один час, чтобы глубоко погрузиться в размышление о Боге, а двадцать три часа охотно приношу ревностные жертвы страстным моим идолам!..

В беседах о предметах суетных, о предметах низких для духа, я бодр, я чувствую удовольствие, а при рассуждении о Боге я сух, скучлив и ленив. Если же и невольно бываю увлечен другими к беседе божественной, то стараюсь скорее переходить к беседе, льстящей страстям моим.

Неутомимо любопытствую о новостях, о гражданских постановлениях, о политических происшествиях; алчно ищу удовлетворения моей любознательности в науках светских, в художествах, в приобретениях, а поучение в Законе Господнем, познании о Боге, о религии не делает на меня впечатления, не питает души моей, и я сие почитаю как бы сторонним и побочным предметом, коим я должен заниматься разве только в свободное время, на досуге.

Кратко сказать, если любовь к Богу познается по исполнению Его заповедей: «аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите», говорит Господь Иисус Христос, а я заповедей Его не токмо не соблюдаю, но даже и мало

стараюсь о сем, то отсюда и следует заключить, что я не люблю Бога… Сие утверждает и Василий Великий, говоря: «Доказательством, что человек не любит Бога и Христа Его есть то, что он не соблюдает заповедей Его» (Нрав. прав. 3).

2). Я не имею любви к ближнему

Ибо не только не могу решиться для блага ближнего положить душу мою (по Евангелию), но даже и не пожертвую моею честью, благом и спокойствием для блага ближнего. Если бы я любил его по Евангельской заповеди, как самого себя, то несчастье его поражало бы и меня, благополучие его приводило бы и меня в восхищение. А, напротив, я выслушиваю любопытнее несчастные повести о ближнем, не сокрушаюсь, а бываю равнодушным или, что еще преступнее, — нахожу как бы удовольствие в оном и худые поступки брата моего не покрываю любовию, но с осуждением их разглашаю. Благосостояние, честь и счастье его не восхищают меня, как собственные, а совершенно, как все чуждое, не производят во мне радостного чувства, но еще тонко возбуждают во мне как бы зависть или презрение.

3). Я не верю ничему религиозному

Ни бессмертию, ни Евангелию. Если бы я был твердо убежден и несомненно верил, что за гробом есть жизнь вечная с возмездием за дела земные, то я беспрестанно размышлял бы об этом; самая мысль о бессмертии ужасала бы меня, и я провождал бы жизнь сию как пришлец, готовящийся вступить в свое отечество. Напротив, я и не думаю о вечности и конец настоящей жизни почитаю как бы пределом моего существования.

Тайная мысль гнездится во мне: кто знает, что будет по смерти? Если и говорю, что верю бессмертию, то это говорю только по разуму, а сердце мое далече отстоит от твердого убеждения в оном, о чем свидетельствуют поступки мои и постоянная забота о благоустройстве чувственной жизни.

Когда бы святое Евангелие, как слово Божие, было с верою принято в мое сердце, я бы беспрестанно занимался оным, изучал бы его, питался бы им, как повседневною пищею, и сердечно влекся бы к исполнению его правил. Напротив, если я изредка и читаю или слушаю слово Божие, то это или по необходимости, или по любознательности. При этом я готов охотно заменить его чтением светским, в коем нахожу более удовольствия, более новых занимательных предметов.

4). Я преисполнен гордости и чувственного себялюбия

Все поступки мои сие подтверждают:

* видя в себе доброе, желаю поставить его на вид, или превозношусь им пред другими, или внутренне любуюсь собой;

* хотя и показываю наружное смирение, но приписываю все своим силам и почитаю себя превосходнейшим других или, по крайней мере, не худшим;

* если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиною необходимости или невинности;

* сержусь на неуважающих меня, почитая их неумеющими ценить людей;

* дарованиями тщеславлюсь, неудачи почитаю для себя оскорбительными, ропщу и радуюсь несчастью врагов моих;

* если и стремлюсь к чему-либо доброму, то имею целью или похвалу, или своекорыстие духовное, или светское утешение.

Словом, я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому совершаю непрерывное служение, ища во всем услаждений чувственных и пищи для сластолюбивых моих страстей я похотений.

Из сего перечисленного я вижу себя гордым, любодейным, неверующим, нелюбящим Бога и ненавидящим ближнего!»…

* * *

Причина нелюбви к Богу есть неверие, причина неверия есть нерадение о просвещении духовном. А чтобы возбудить в душе жажду просвещения духовного, необходимо иметь в себе «удивление», которое производит неутолимое желание глубже проникать в свойства предмета.

Поэтому причина прочитанных тобою грехов есть леность к мышлению о духовных предметах.

Если ты желаешь узнать и средства к побеждению сего зла, то всемерно старайся о просвещении духовном, достигай его прилежным занятием словом Божиим, учением св. отцов.

«Исповедь» находится в пятом рассказе известной книги «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу», который входит в число т.н. «дополнительных». В отличие от первых четырех, написанных архимандритом Михаилом (Козловым, 1826 — 1884), пятый, шестой и седьмой рассказы возникли в окружении прп. Амвросия Оптинского. Отрывок был переписан Св.прав. Алексием Мечевым в Верее летом 1922 г. и послан духовным чадам.

Просмотры (81)